В июне 1933 году на выставке "15 лет РККА" появилась большая картина "Допрос коммунистов". Автором картины, которая через четыре года получила Гран-при на Международной выставке в Париже, был Борис Иогансон.
Идёт допрос. Перед белогвардейскими офицерами стоят молодые мужчина и женщина. Они будут казнены. Однако обречённые стоят спокойно, даже величественно. Молодость, уверенность, сила правоты делают их победителями, несмотря на то, что ждет их смерть.
Художник сумел показать в своей работе столкновение представителей двух разных социальных систем. Это момент высшего испытания человеческой личности, когда сущность человека раскрывается как нельзя лучше.
Подготовительная работа над картиной была длительной и несистематической. Художник потом вспоминал:
"Меня лично преследовала идея сопоставления классов, желание выразить в живописи непримиримые классовые противоречия. Белогвардейщина – это особый нарост в истории, это сброд, где смешались и остатки старого офицерства, и спекулянты в военной форме, и откровенные бандиты, и мародеры войны. Каким ярким контрастом этой банде были наши военные комиссары, коммунисты, являвшиеся идейными руководителями и защитниками своего социалистического отечества и трудового народа. Выразить этот контраст, сопоставить его являлось моей творческой задачей".
Определив тему, сложнее всего было найти сюжетное решение.
"Когда-то, - рассказывал Иогансон, – примерно в самом начале двадцатых годов, я служил в театре у Каменного моста – был там декоратором и даже выступал в отдельных ролях. В эти годы в театре шла пьеса (автора и название пьесы не помню). Запомнил только одну сцену: стояла в полушубке девушка, которую допрашивал какой-то офицер. И все. Казалось, я начисто забыл этот эпизод.
Потом, спустя добрый пяток лет, пришлось мне быть в Музее Красной Армии, где я увидел фотографию с наших коммунистов и неподалеку – фотографию бандитов-анненковцев. Я был ошеломлён разительным контрастом лиц: с одной стороны-благородные, красивые, мужественные люди, с другой – отребье рода человеческого. Возникло естественное сопоставление.
И вот тогда из глубины памяти поднимается нечто виденное мной: где-то я видел в полушубке стоящую девушку. Сначала возникает приблизительное оформление идеи в сюжет. Надо столкнуть два класса – когда, в какой обстановке?.. Неожиданно явилась мысль столкнуть их где-то в избе, на допросе, друг против друга. Сначала я представил, что мой положительный герой – девушка, она ассоциировалась с давно прошедшими воспоминаниями о пьесе. Потом возник образ юноши – он больше подходил к моей идее мужества и стойкости класса пролетариев.
Юношу допрашивают белогвардейцы. Где они могли находиться? Скажем, в Сибири. Дальше мысленно уточняю обстановку: ясно, что генералы и офицеры занимали лучшее помещение в городе или предместье. Чьё помещение может быть лучшим?– какого-то фабриканта, возможно, мукомола. Явственно представил всю обстановку: полы крашеные, на них дорожка лежит, в углу иконы, портрет Колчака. День морозный, окна заиндевели".
Борис Иогансон
***
В итоге такого хода творческой мысли у художника определился первый эскиз картины. На нём изображена парадная комната сибирского кулака. Дорожка на полу, фикус у окна, ширма, пишущая машинка, на стене портрет Колчака.
За круглым столом – белые офицеры. Один разбирает бумаги, второй что-то пишет, а третий стоит и чистит щёточкой ногти. Допрашивает коммунистов офицер-анненковец. Он облокотился правой рукой на стол, в левой руке у него стек.
Под столом стоит большая корзина с бутылками вина. Допрашиваемых привели двое конвойных. Один из них – фельдфебель, с усами, в белой заячьей ушанке. Держа в руке наган, он оскалил зубы и подобострастно улыбается офицеру. Стоящий рядом с фельдфебелем, сзади коммунистки, пожилой, бородатый сибиряк прислушивается к происходящему допросу и что-то обдумывает.
Приведённые конвоем на допрос коммунисты стоят совсем близко от своих врагов, почти вплотную к ним. Первой к зрителю, слева, изображена коммунистка, в раскрытом коротком полушубке с меховым воротником. Мужчина-коммунист показан тоже в раскрытой одежде. Он средних лет, худой, голова его перевязана белой повязкой.
Обобщая свои критические замечания о первом эскизе "Допроса коммунистов", Иогансон в итоге дал ему такую оценку: "Страшная литературщина. Слишком много нагорожено".
***
При работе над вторым эскизом, Иогансон старался сделать главных героев активными фигурами. Глядя на них, считал художник, зрители должен понимать, что большевики наступают и должны раздавить белых. Как только эта мысль сформировалась у художника окончательно, работа над эскизом резко продвинулась вперед к конечному решению композиции картины.
Сравнивая второй эскиз "Допроса коммунистов" с первым, можно утверждать, что он стал полнее по содержанию. Художник сократил количество действующих лиц. Второстепенные персонажи отодвинулись еще глубже – на первый план стали коммунисты.
Об этом творческом моменте, решившем идею картины, Иогансон рассказывал:
"Как только я посадил в кресло жандармского полковника, всё стало на место и получился более глубокий смысл, получилось желаемое, а именно: коммунисты, несмотря на то что они в плену, наступают, а белые загнаны в угол".
Казалось бы, после такого эскиза можно было приступить к непосредственному писанию картины, тем более, что приближался срок открытия выставки…
Однако Иогансон сделал третий эскиз. Теперь художник превратил сидящего молодцеватого офицера в толстого, с заплывшей шеей полковника. Его он поместил в золоченое кресло, спиной к зрителю. Остальные белые офицеры композиционно объединились вокруг этой новой фигуры.
Показывая образы врагов и давая резко отрицательную характеристику их моральных качеств, Иогансон сумел избежать утрировки и шаржа. "Когда я погасил день и зажег ночной свет, колористически картина зазвучала драмой", - напишет позже мастер. Этот третий вариант и был потом представлен зрителю.
"Допрос коммунистов" имеет полное основание считаться картиной исторической. В ней, правда, нет определенного исторического события и известных исторических деятелей. Но зато есть нечто более важное. На картине изображена ожесточённая борьба классов. Именно поэтому, это произведение не стареет и по-прежнему волнует своим содержанием и исполнением...
