Люблин-Брестской операцией, в результате которой был освобожден Брест, командовал маршал Константин Рокоссовский. В своих воспоминаниях об этой операции маршал отмечает скрупулезную подготовку к боям за город.
"Мы готовились к боям тщательно. Составлению плана предшествовала большая работа на местности. В особенности на переднем крае. Приходилось в буквальном смысле слова ползать на животе.
Изучение местности и состояния вражеской обороны убедило меня в том, что на правом крыле фронта целесообразно нанести два удара с разных участков... Это шло вразрез с установившимся взглядом, согласно которому при наступлении наносится один главный удар, для чего и сосредотачиваются основные силы и средства. Принимая несколько необычное решение, мы шли на известное распыление сил, но в болотах Полесья другого выхода, а вернее сказать ‒ другого пути к успеху операции у нас не было...", – писал в своих воспоминаниях Константин Рокоссовский.
***
Бои за Брест зачастую переходили в рукопашную, в этих ожесточенных схватках советские солдаты проявляли свое мужество. В книге "Штрафной удар" генерал-майор Александр Пыльцын, участник боев за Брест, вспоминает, что фашисты были ошеломлены той яростью, с которой бойцы Красной армии бросались в атаку.
"Нужно сказать, что многие сёла, посёлки были как-то неправдоподобно похожи друг на друга: у всех одна и та же участь – либо разбомблены, либо сожжены фашистскими «факельщиками», сжигающими хаты вместе с людьми. Таким оказался и Хотислав…
Команда, поднявшая роты в атаку, и мощный бросок к шоссе фактически не дали убежать большинству обороняющихся, и их добивали в рукопашной… Она была острой, жестокой, фашисты, казалось, были ошеломлены яростью, с какой бросались в неё наши бойцы…
Только к середине дня 25 июля мы выбили немцев с их последнего оборонительного рубежа между железной дорогой и автострадой Брест – Варшава. Здесь нам было приказано закрепиться и стоять насмерть.
С утра 26 июля гитлеровские атаки следовали с неослабевающим ожесточением одна за другой. В одну из них немцы бросили 24 танка и до двух батальонов пехоты. Их поддерживала авиация. Вздымалась земля, разрывы бомб и снарядов сливались в сплошной грохот. На этот раз двум или трём танкам удалось прорваться. Вся остальная армада упёрлась в стойкость наших бойцов и гвардейцев дивизии. Сражались они самоотверженно, и моральный дух их оставался высоким".
***
От Советского информбюро:
"Только на подступах к Бресту противник потерял убитыми свыше 3000 солдат и офицеров. Подбито и сожжено 27 немецких танков и самоходных орудий. Захвачено 6 паровозов, 240 вагонов с боеприпасами, эшелон с продовольствием и 30 цистерн с бензином. Западнее Бреста наши войска окружили три дивизии немцев"...
***
О результатах штурма Бреста в своих воспоминаниях писал старший лейтенант, командир разведроты 48-й гвардейской стрелковой дивизии 28-й армии Дмитрий Неустроев:
"Наступление, а затем и штурм Бреста и Брестской крепости запомнились мне на всю жизнь. Это были жаркие и незабываемые дни… Когда мы вошли в город, то на его месте нашли огромное пепелище. На месте домов торчали почерневшие трубы, как мрачные кресты на огромном кладбище гитлеровцев. Улицы были усеяны немецкими трупами, забиты изуродованными танками, артиллерией и минометами…"