С родителями
Известная во всем мире искусствовед была директором Пушкинского музея с февраля 1961-го до июля 2013 года.
О смерти. Из интервью 2012 года:
"- После семидесяти шкала ценностей меняется. Меньше суетишься, отметаешь лишнее. Зато обретаешь нечто более важное. Знаю случаи, когда на старости лет люди приходили к Богу.
- И вы, Ирина Александровна?
- Со мной этого не произошло, по-прежнему не верю в загробную жизнь.
- Убежденной атеистке страшно смотреть в лицо вечности?
- Можете не поверить, хотя сейчас мне верить надо: нет, умереть не боюсь. И не потому, что такая смелая. Уходить не хочется даже в девяносто, но я ведь вижу: пройден большой путь, не сделано ничего постыдного...
1945 год
Чтобы не отравить настоящее, нельзя постоянно ждать конца, думать только об этом. Но и цепляться за жизнь, пытаясь любой ценой продлить пребывание на белом свете, ни к чему.
На мой взгляд, лучше жить так, словно никогда не умрешь. Не в том смысле, чтобы расслабиться и ничего не делать, мол, потом успею, а наоборот - каждый день совершать маленький шажок вперед, чтобы завтра продвинуться еще дальше. Мне некогда думать о смерти, слишком много дел не завершено. Говорю это абсолютно серьезно. Не могу позволить себе умереть до того, как закончу самое необходимое…"
***
О возврашении картин Дрезденской галереи. Из интервью 2015 года:
"Возвращение в 1955 году коллекции Дрезденской галереи из СССР в Германию - случай беспрецедентный в истории мирового музейного дела! История больше не знает подобных примеров! И, кстати, этот жест не был по достоинству оценен.
Многие наши коллеги из других стран об этом даже не знают. Когда я говорю: "Знаете, когда “Сикстинская мадонна” была у нас…", мне отвечают: "Как, она была у вас?! Целых десять лет?! Да что вы говорите!".
Наши зарубежные коллеги не знают об этом потому, что этот факт просто замалчивается. Раньше в Дрезденской галерее висела табличка с благодарностью Советской Армии за спасение сокровищ коллекции. Теперь этой таблички нет! И это вовсе не случайность! Это двойные стандарты! Когда коллекцию возвращали в Германию, я не была уверена, что это правильно, потому что воспоминания о войне были еще слишком живыми и болезненными.
Кстати, в конце 1940-х в антикварном магазине на Сретенке я нашла «Портрет курфюрста в брачном венке» Лукаса Кранаха из дрезденского собрания. Я сразу же узнала картину, попросила сотрудников магазина показать мне ее и увидела на оборотной стороне клеймо галереи. Я ничего не сказала, вернулась в музей и сообщила директору Сергею Дмитриевичу Меркулову, что видела дрезденскую картину. Немедленно послали в магазин и купили ее. Сейчас эта работа висит в Дрезденской галерее, мы ее вернули вместе с другими работами собрания!
Недавно я была в Германии и видела тайники, в которых была спрятана коллекция. Я уверена: если бы не оперативные усилия Советской Армии, все это было бы разграблено.
Спасение и возвращение Дрезденской коллекции было беспрецедентным актом в мировой истории. Десять лет я наблюдала за тем, как Павел Дмитриевич Корин реставрировал "Динарий кесаря" Тициана, и за другими картинами, ведь многие из них были повреждены! И все это мы вернули! Да, у нас осталось золото Трои. Но, в конце концов, это компенсация наших культурных потерь…"
Ирина Антонова. Встреча в Концертной студии Останкино (1988 год):